Невыдуманная история от первого лица

Говорят, родителей не выбирают. И я рада, что у меня были такие родители: добрые, заботливые, любящие, что я родилась в такой семье на берегу могучей полноводной реки Волги. Глава семейства Иван Васильевич Крамер (1866-1947гг.), уроженец села Липовка Мариентальского кантона Самарской губернии, был ремесленником, шапочных дел мастером. Иван Васильевич был женат на Елизавете Адамовне.

Жили они в г.Покровске (Энгельс), столице Республики немцев Поволжья. Бабушка умерла в 1933 году, и я ее совсем не помню. У четы Крамер была большая семья — пятеро детей: старший сын Андрей Иванович (1895-1980гг.) — мой отец, старшая дочь Амалия Ивановна (1899-1981гг.), средняя дочь Елизавета Ивановна (1902-1982гг.), младший сын Иван Иванович (1906г. — дата смерти неизвестна в связи с потерей связи), младшая дочь Лидия Ивановна (1912— 1968гг.). Когда дети повзрослели и обзавелись своими семьями, то все продолжали жить в одном дворе. Среди детворы я была самая младшая. Вот что я помню о своем дедушке Иване Васильевиче. Он целыми днями шил картузы, шапки, фуражки на своей ножной швейной машине. Ближе к вечеру выходил на улицу, садился на скамеечку. Я иногда садилась рядом с ним. При появлении прохожих дедушка, приветствуя их, вставал, снимал свой картуз и кланялся, а я думала: «Какой же у меня дедушка. Неужели он всех знает?». Пройдет много-много лет, и уже моя внучка, когда мы гуляем с ней, задаст мне вопрос из моего детства: «Бабушка, неужели ты их всех знаешь?». А что может быть прекраснее, чем дарить людям здравие!

Мое детство прошло рядом с мамой. Папа работал в летном училище в отделе фельдсвязи. Увлекался спортом, был членом футбольной команды рабочей молодежи г.Покровска. В летном училище участвовал в художественной самодеятельности. За активное участие в художественной самодеятельности перед самой войной был награжден призом — патефоном. Эта семейная реликвия была с нами в далекой Сибири, на Урале и потом еще долго хранилась в моей семье.

Что запомнилось мне из детства? Как мы ходили с мамой за керосином на соседнюю улицу, где стояла бочка, а дядька в длинном фартуке орудовал ковшиком на длинной ручке, наливая в очередной бидон, не пролив ни одной капли. Я, как завороженная, смотрела на его движения и вдыхала запах чистого керосина, почему-то он мне очень нравился. Вечером мама надевала на меня нарядное платье, и мы шли гулять на пристань. Я смотрела на речную гладь Волги, по которой плавали маленькие пароходики. Мама называла их речными трамвайчиками. Иногда мы ездили на таком трамвайчике к маминой сестре Ирме Петровне Дизендорф на другой берег Волги в г.Саратов. Ее муж, дядя Саша, усаживал меня на колени и спрашивал, хочу ли я рыбки. Я кивала головой, и он накладывал мне из баночки шпроты.

Счастливая жизнь оборвалась 28 августа 1941 года. На основании указа ПВС СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» Республика немцев Поволжья была ликвидирована, и нам предстояло переселение в неизвестные края. Все это не укладывалось в сознании десятилетней девочки. Я не могла взять в толк, почему мы спешно пакуем вещи, готовясь покинуть родной дом, а мои двоюродные сестры остаются (у сестер были русские отцы, это я поняла, повзрослев). На мой немой вопрос мама крепче сжала мою ладошку и просто сказала: «Так надо». И я поняла, что с этого момента главной в семье стала мама, которая всегда меня защитит. Ее незримое присутствие я ощущала постоянно.

3 сентября 1941 года эшелоном 823 в товарном вагоне №43 началось наше переселение с берегов Волги-матушки через всю страну к берегам Енисея-батюшки. Станция назначения – г.Красноярск. Затем на подводах нас развозили по глухим сибирским деревенькам. Так мы оказались в далекой деревушке, ее название стерлось из моей памяти. Об учебе в школе можно было забыть, и только позднее, когда приехал папа, мы переехали в село Ужур Красноярского края, и там я пошла в 4 класс школы №12. Моя мама почему-то сохранила табель успеваемости и похвальную грамоту того периода. Вскоре моего 17-летнего брата Эвальда и отца мобилизовали в Трудармию. Суровой зимой 1942 года родился мой младший брат Валентин. Роды принимал мой дедушка, перерезав пуповину своими портняжными ножницами.

Мы жили в Ужуре, пока папа с братом не вернулись из Трудармии в 1946 году, и отец не был направлен переводчиком в лагерь для военнопленных в г.Краснотурьинск. После длительной, около месяца, тяжелой дороги мы оказались на нашем втором месте спецпоселения на Урале, который стал для нас второй родиной. Летой 1947 года в г.Краснотурьинске нашел свое вечное пристанище шапочных дел мастер, глава рода Крамер, мой дед Иван Васильевич. А в 1948 году папа был направлен в другой лагерь для военнопленных переводчиком — рабочий поселок Дегтярку. Это наше третье место поселения. Здесь я училась в школе №16, где закончила 10 класс, вступила в комсомол, стала готовиться к поступлению в университет.

В 1946 году, получая паспорт, я перестала быть дочерью репрессированных, а стала официально репрессированной спецпоселенкой со всеми вытекающими последствиями, в частности, регулярными посещениями спецкомендатуры вплоть до 1956 года. В Дегтярске не было своей спецкомендатуры и нужно было ездить в Первоуральск. Отец-партиец брал наши документы и отмечал нас, ему доверяли. Меня реабилитировали в 1996 году.

О родственниках со стороны матери я почти ничего не знаю. Это была для нас запретная тема. Оберегая нас, мама о них ничего не рассказывала. В ее памяти были свежи воспоминания о 1937 годе, когда, как враги народа, были расстреляны два ее брата лишь за то, что в 1915 году получили образование в Австрии. Словосочетание «враг народа» преследовало в молодости и меня. Это сказалось при поступлении в университет, при регистрации брака, при распределении на работу.

Вспоминая родителей, я всегда задавалась вопросом: перенеся такие лишения, особенно моральные унижения, как им удалось не очерстветь, не озлобиться, а быть всегда доброжелательными и приветливыми к людям? Ответственность и исполнительность были главными чертами их характера. Это они прививали и нам, детям. Вспоминая маму, я всегда поражалась, откуда она брала силы. Ведь оказавшись в Сибири, будучи на четвертом месяце беременности, она сама ездила за дровами в лес на лошади; работая уборщицей в школе, она мыла полы до блеска с присущей ей старательностью; иногда я ей помогала — переворачивала парты. На мой взгляд, мама умела все: готовила вкуснейшие пироги и торты, шила нарядные платья не только своей семье, но и соседкам. Когда появился первый внук, мой сын Николай, ко всей домашней и огородной работе прибавилась заготовка кормов для козы, которую завели, чтобы кормить внука, и на все у мамы хватало сил.

И только после смерти родителей, перебирая скудные документы, я узнала, что мама была очень образованным человеком. В 1918 году она с отличием окончила Екатериноградскую женскую гимназию. В начале 20-х годов работала в госучреждениях Трудовой коммуны немцев Поволжья в г.Марксштадте. Училась в драматической студии. Служила актрисой в профессиональной драматической труппе Миниатюр в течение летнего сезона 1921 года. В конце 1922 года переехала в г.Покровск (Энгельс). В 1923 году вышла замуж за Андрея Ивановича Крамера.

Также среди маминых документов нашлась метрическая выписка. Мама родилась в 1901 году в г.Екатеринштадте (Баронск, позднее Марксштадт, Маркс). Ее родители — Иоганн-Петр Дизендорф и София Доротея, урожденная Мюллер. Я даже не подозревала, что у моих бабушки и дедушки такие необычные имена — их знали просто как Петра Петровича и Софью Кондратьевну. В Екатеринштадте дедушка имел фруктовый сад, занимался земледелием. Позже вместе со своим братом Еуставом основал и владел лесной пристанью на Волге — это было производство по приемке, переработке и продаже лесоматериалов. У Петра Петровича и Софьи Кондратьевны было 10 детей: 6 сыновей и 4 дочери. Моя бабушка умерла рано после операции, когда маме было 14 лет, и маму воспитывали старшие сестры и братья.

Немного расскажу о себе. По окончании школы в 1949 г. я поступала в Уральский государственный университет имени А.М.Горького. Но при зачислении в университет возникли трудности: все тот же пресловутый национальный вопрос — репрессированная. Сначала меня зачислили лишь вольнослушателем, хотя мой аттестат был хорошим и экзамены сданы. И лишь после длительной переписки отца в октябре 1949 г. я была зачислена студенткой химического факультета университета, который успешно закончила в 1954 г. и получила направление в г. Полевской на Криолитовый завод. Там я около двух лет работала в центральной химической лаборатории инженером-аналитиком. К тому времени мой муж окончил Свердловский горный институт и был направлен на работу на Дегтярский медный рудник. И я снова вернулась в Дегтярку. В 1956 г. поступила на работу в центральную химическую лабораторию заведующей, где и проработала около 40 лет.

И во время учебы, и на работе я была активной комсомолкой, принимала участие в общественной жизни предприятия, особенно лекторской работе.

Замуж я вышла еще будучи студенткой за одноклассника, Василия Ильича Логинова. Была счастлива в браке 32 года, но Василий Ильич рано ушел из жизни. Воспитали мы двух детей, дети получили высшее образование. Сын, Николай Васильевич, окончил Свердловский горный институт по профессии горный механик и был направлен на Кузбасс в г. Березовский, там обосновался, обзавелся семьей, вырастил двоих детей, дав им высшее образование. Сейчас на пенсии, занимается внуками: две внучки — Арина и Вероника, и два внука — Сергей и Василий.

Дочь, Татьяна Васильевна, после окончания УрГУ была направлена на работу на Северский трубный завод в г. Полевской. У нее двое детей: дочь и сын, — они, как и бабушка, окончили УрГУ, только специальность — физика, посвятили себя науке.

Так что жизнь продолжается. Я — счастливая бабушка и прабабушка. Я благодарна судьбе, что она мне дала таких родителей — добрых, заботливых, любящих, преданных Российскому Отечеству.

И если где-то на белом свете есть мои далекие родственники, а я уверена, что они есть, я шлю им самые искренние пожелания мира и добра с далекого Урала с его белоствольными березками, пушистыми елями и терпким запахом сосны. А молодому поколению хочется сказать: на каком бы языке, диалекте или наречии ни говорил человек, с ним всегда можно договориться, понять его, ибо человек — это самое дорогое, что есть на земле.

Этот год для Эльзы Андреевны Крамер юбилейный. Долгий, трудный жизненный путь не сломил эту хрупкую женщину. Всегда приветлива, доброжелательна, деликатна. А ее воспоминания раскрывают яркую личность, кладезь мудрости и добрых душевных качеств. Желаем Эльзе Андреевне долгих лет жизни, великолепного самочувствия, внимания и заботы родных! Будьте здоровы, всегда в приподнятом настроении и окружены уютом и комфортом!