Два года боев за Ленинград

До Берлина мой отец дойти не смог. Химик-разведчик Прокофий Головин, призванный на службу в РККА осенью 1942 года, осенью 1944 года был тяжело ранен, защищая Ленинград. Ему оторвало ногу. После долгих мытарств по госпиталям он возвратился домой. До Берлина дошли другие солдаты и водрузили над Рейхстагом знамя Победы.

Его уже нет с нами, ранение и тяжелая контузия сказались на здоровье моего отца. Но я уверен, два года боев за Ленинград в составе Северо-западного фронта, а потом участие в прорыве блокады Ленинграда – это его толика тяжкого солдатского труда в обеспечение Победы над фашистами. Мы все, его дети, внуки и правнуки, чтим его память. И потому с особым чувством встречаем День Победы. Мы знаем и помним, эта Победа достигнута через пролитую кровь бойца Головина и десятков миллионов других солдат. Тех, кто фашистского зверя добил в его берлоге.

Осенью 1942 года химик-биолог Головин призывается и воюет уже в 150 стрелковой дивизии под Ленинградом до самого ранения.

Вот лишь некоторые запомнившиеся мне повествования отца о войне.

- Ночевали бойцы, бывало, в окопах (дело было зимой). Застилали ветками хвойных деревьев дно, ложились вплотную друг к другу, сверху укрывались плащ-палатками (типа крыши делали). Среди ночи поворачивались на другой бок по команде, так плотно лежали…

- В летний период в окопах на дне появлялась вода. При обстрелах приходилось падать прямо в лужу. Жить ведь охота! Во время бомбежек и артобстрелов умудрялись бойцы в озере Ильмень доставать глушеную рыбу, командование это запрещало, гибли бойцы частенько…

Все дело в том, что питание было не ахти. С войны до самой своей кончины, отец мой не употреблял вообще ничего, где была пшенка. Оказывается, был период, когда их подразделение долгое время кормилось только пшенкой и ничего больше…

- Как-то в лесу во время сильного бурана в очередь к полевой кухне приплутал немец. Обнаружил его кашевар и крикнул: «Ребята, гляньте – немец»! Тот схватил наполненный котелок и дал деру в лес. Ни один боец не схватился за оружие. Дело было вблизи передовой, может, заплутавший пришел на запах?

Рассказывал отец, что в госпитале ему переливали кровь (а ее он много потерял). Бойцы были разных национальностей: татары, русские, башкиры, белорусы. Шутил: «Я теперь, наверное, уже не украинец, спасали меня многие нации».

- Во время прорыва блокады Ленинграда рванула в атаке рядом мина, упал отец. Очнулся, вскочил и опять упал. Когда немного пришел в себя, увидел, ноги ведь нет. Мелькнула мысль, надо найти обувку с ноги. Недавно получил новые американские ботинки… Нашли его санитары, успели доставить до госпиталя, там и спасли. Большая потеря крови да контузия была. Всю жизнь отцовское тело отторгало малюсенькие осколки…

- Однажды, во время перевязки, отец не вынес боли и здоровой ногой сбил с ног хирурга-женщину. Считалось, что надо оторвать присохшие к культе марлевые тампоны, вроде бы это способствовало заживлению. Может, это и так, но раненые часто от боли теряли сознание.

После войны долгие годы Прокофий Головин преподавал химию и биологию, директорствовал в Казахстане.